Категория трагедии, где герои испытают широкий спектр глубоких эмоциональных переживаний, будь то беспросветные запои на почве моральной неудовлетворенности бытием или тривиальные возрастные заскоки по причине кризиса среднего возраста. Зависит от широты полета фантазии автора.
Произведение, изначально ориентированое на развитие именно романтических отношений между некоторыми, а иногда и всеми персонажами. Проще говоря, мелодрама с элементами фантастики.
Драматическая история. На первый взгляд чем-то напоминает Angst, но эти жанры имеют разные сферы влияния – и наличие одного еще не подразумевает строгое присутствия другого. В то время, как Аngst затрагивает внутренний мир героя или атмосферу взаимоотношений двух или нескольких, драма отвечает за внешнюю обстановку, за атмосферу самого действия; и то, что герой тоскует вовсе не подразумевает, что мир вокруг него вдруг сойдет с привычной орбиты, и наоборот.
Автор: Я!!! Вот. Бета: нету Рейтинг: R (чуть-чуть до Nc-17 не дотянул) Жанр: агнст, зато закончилось все хорошо))) Отказ от прав: Наруто не мой, да вы и сами это знаете. А вот стихи авторские
Мрачный подросток стоит, опершись на перила крыльца, и смотрит на то, как ночные сумерки плавно опускаются на маленький внутренний садик, неспешно поглощая краски, сглаживая углы, скрывая детали…. Темнота – это тоже хищник, переплетающий свои черные щупальца с яркими лучами-иглами солнечного света. Темнота приходит под вечер, тихо, неслышно и неторопливо, как довольная черная кошка, знающая, что мышка попалась и можно вдоволь поиграть. Темнота обволакивает легко и незаметно, миг – и погас последний лучик солнца, миг – и ты один. …Темнота давно поселилась в моем сердце… С другой стороны, в темноте не так заметны и опущенные плечи подростка, и его слишком взрослый, слишком серьезный, полный горечи взгляд, печально опущенные уголки губ, кандзи «любовь» над бровью. Жирно обведенные черным глаза в темноте кажутся двумя дырами. …Я сам убил свое солнце… Память услужливо подкидывает воспоминания. Полутемная комната, колышущийся огонек свечи, ходящая ходуном ручка в дрожащих пальцах, строчки чернил, ложащиеся на белое тело бумаги... Между нами все кончено. Забудь обо мне, ты не нужен мне больше, я получил все, что хотел. Не ищи меня. Я не хочу тебя видеть. Прощай. …Вот так. Просто Прощай… Подросток хохочет, приложив к лицу раскрытую ладонь. Резкий неестественный смех разносится по саду, отражается от стен, затихает где-то в вышине. От этого становится до того жутко, что синоби едва сдерживается, чтобы не уйти. …Уйти? Куда? Мне нигде нет места. Я худший из всех предателей. Я предал его. Я худший из всех убийц. Я убил свое солнце… Темнота все ближе и ближе подбирается к центру сада. В окнах дома зажигают свечи. Их ровный и мягкий свет притягивает взгляд, нежно греет тело и душу, заставляя мотыльков лететь на огонь и сгорать в безжалостном пламени. …Ты не такой, как эти свечи. Ты никого не манишь. Ты приходишь сам. Ты – огонь, что делает эти бесполезные куски воска настолько притягательными, и я сгорел в твоем огне. И я же убил тебя сам, своими руками, мое солнце… Подросток обхватывает себя руками, словно стараясь отгородиться от окружающей тьмы. Становится холодно, синоби начинает дрожать, однако даже не замечает этого, продолжая вглядываться в темноту сада. …Я считал, что так будет лучше для нас, для нас обоих. Я помню злые шепотки за нашими спинами, помню косые взгляды, глупые сплетни. Люди не понимали нас никогда. Может быть, теперь они отстанут теперь хотябы от тебя… Из глубин памяти снова всплывает картинка. Голубые, как небо после грозы, глаза полны слез, невыплаканных и застывших на дне души. Искусанные в кровь губы, срывающийся шепот - За что?.. И каменное спокойствие в ответ. - Это я виноват. Это я соблазнил его. …И кому стало лучше? Тебе? Ему? Или этому растреклятому обществу?... Шиноби прекрасно помнил этот миг. Тогда его сверкающие глаза погасли. Потухли в один миг, как будто кто-то безучастный и жестокий щелкнул выключателем. Подросток поежился. По щеке скатилась слеза, оставляя за собой черную от подводки дорожку. …Ты – свет, яркий луч, маленькое солнце, которое я погасил сам, по своему желанию, по своей доброй воле. Я дурак, раз думал, что смогу без тебя. Какой же я Песчаный? Я Каменный… Садик окончательно погрузился во тьму. Из гостиной доносился радостный смех хозяев, отзвуки разговора, шорохи и скрипы. …Мне не место там. Там тепло и есть свет. Я же тьма, я убью любой свет, который замечу… - ГААРА!!!! Я нашел тебя!!!! Подросток вздрагивает и оборачивается на крик. В дверях стоит молодой блондинистый ниндзя. Одежда пестротой и яркостью красок может поспорить с попугайской, а ярко-голубые глаза светятся счастьем и любовью. - На… Наруто? – тихо, нерешительно, словно боясь поверить… - Это я, Гаара, я нашел тебя! – еще один вопль, от которого звенят стекла, и синоби прыгает к стоящему у перил подростку, сгребает его в охапку, обнимая до хруста костей (за спиной Гаары мигом взметается и тут же успокаивается, повинуясь воле хозяина, песок), впивается в губы требовательным, жадным поцелуем. По щекам Казекаге нескончаемым потоком текут слезы, а сам он, все еще не веря в чудо, ответно обвивает руками талию Наруто, отвечает на ласку. - Гаара? Ты плачешь? Не надо, зачем? Ну вот, у тебя подводка вся растеклась, теперь напоминает чертеж… - Это от счастья… Как ты нашел меня? - Где твоя комната? Ага… Как-как нашел, по-твоему ты настолько не заметен? Глупый-глупый-глупый, зачем ты ушел? Я так скучал… Сбивчивый, горячечный шепот на ухо, а Наруто, не разжимая объятий, подталкивает Гаару к комнате, тянет его на футон. Теплая тяжесть придавила песчаника сверху, чужие губы ласкают шею, нежные руки перебирают волосы, запах молодого тела, чуть терпкий и пряный, щекочет ноздри. Узумаки старается прижаться к Гааре как можно сильнее, вжимает его в футон, срывает с Казекаге одежду, не заботясь о ее целости, трется об него бедрами, как сумасшедший. Впрочем, песчаник сам не уверен в ясности своего рассудка. Близость его собственного солнца пьянит сильнее самого крепкого вина, заставляя стонать… всхлипывать… сквернословить… обнимать его сильно-сильно… Одежда летит на пол, пуговица на штанах не поддается – сорвать ее к черту, быстрее, еще, еще, еще…. Нетерпеливые руки ласкают чужое тело (чужое ли? Уже не понять, да и кому надо это понимание!), мягкие пухлые губы страстно впиваются в сухие и обветренные, спускаются ниже по груди, по животу, жарким кольцом охватываю напряженную плоть… Всего лишь пара движений – так мало – и Гаара, доведенный до предела горячим влажным ртом Наруто, не выдерживает, изгибается, откидывается на подушки, умоляя сквозь стоны не мучить, довести до разрядки…. Узумаки ухмыляется настолько игриво, что Казекаге едва не кончает от одного взгляда на эту ухмылку. Блондин приподнимает бедра и резко опускается на стоящую плоть Гаары, выгибается, вскрикивает, затем сгибается почти пополам. Песчаник обнимает дрожащего и всхлипывающего Наруто, срывающимся голосом шепчет: - С ума сошел? Я же мог тебя порвать…. Наруто поднимает свои ясные-ясные голубые глаза и произносит неожиданно серьезно: - Мы связаны болью, моей болью, и ты никогда не сбежишь от меня больше, слышишь меня, Гаара Песчаный?! Глаза Казекаге широко распахиваются от удивления – в чем Наруто не откажешь, так это в умении найти нужные слова. Гаара стискивает свое солнце в объятиях и шепчет: - Я больше никогда не отпущу тебя, Наруто, никогда больше… А дальше…. А дальше была ночь, полная огня, страсти и счастья. Той ночью, той самой обыкновенной и заурядной ночью, звезды кружились в бешеном хороводе, спящая земля и ночное небо не раз и не два менялись местами, а близость сводила двоих любовников с ума. Вспышки яростной, животной страсти чередовались с моментами нежности и неторопливых, доводящих до исступления, ласк, поцелуи перемежались укусами, а стоны – вскриками… А люди спали… Спали праведными снами обычных простых людей, даже не подозревая о том, что прямо под их носом двое таких же людей нашли наконец-то друг друга…
Этой ночью развеселые звезды Будут падать нам прямо в ладони. Хоть любовь к нам пришла слишком поздно, Эта ночь твое сердце затронет. Этой ночью к нам в открытые двери Залетит погостить комета. И одним лишь движеньем, я верю, Остановишь ты нашу планету. Эту ночь не забуду до смерти, Да и после, я думаю, тоже. И, в безумии звезд круговерти, Наслаждаюсь теплом твоей кожи. Этой ночью я понял – ты ангел, И спустился ко мне ты с неба. Этой ночью я горестно плакал О тех днях, что с тобой не был. Этой ночью ты мне улыбался, И сияло в глазах твоих солнце. Этой ночью твой смех раздавался, И звучал он все громче и громче. Этой ночью мы долго не спали, Звезды вместе с тобою смеялись. Этой ночью любовь познавали, Мы с тобою опять улыбались. В эту ночь сердце билось, как птица, Даже сказка, и та стала былью, В эту ночь мне хотелось забыться, И любовь распростерла крылья.
